Алина мода

Зоя КОБОЗЕВА - профессор, доктор исторических наук, историк моды, Самарский национальный исследовательский университет имени академика С. П. Королева, г. Самара

Сейчас наступили такие времена, когда нам уже никто не скажет: «в моде будет…». Вернее, нам, конечно, так сказать могут, но это уже будет не комильфо. Потому что моду сочиняем мы сами, исходя из такой удивительной категории, как вкус. Когда - то мне встретилось в литературе определение, что хороший вкус – это образование и воспитание. Но не все могут похвастаться тем, что родились «с серебряной ложкой во рту».

Мы поступили на истфак Куйбышевского государственного университета, когда одна эпоха, советская, закончилась, а новая, постсоветская, только начиналась. Это был конец 1980-х годов. Как раз то время, в которое нам предлагает поиграть весь осенний «глянец». Не 1980-е в мировой моде. А впечатление от ранней постперестроечной поры, воспетое фильмом С. Соловьёва «Асса». Героиней этой осени становится Алика. В рубашках своего старого бойфренда, «папика». В мужском грубом твидовом кепи. С простыми, слегка растрепанными, длинными волосами. Практически без макияжа. И это в то время, когда девушки красовались на дискотеках с начесами на головах, в боевой раскраске, в шортах, в люрексе, варенке, на шпильках, «интердевочки», «рашн-рашн-рашн герл». Алика провозглашала оверсайд и мальчуковый образ. Огромные пальто с рукавами реглан. И это первый урок. Мы уже не играем в эпохи в чистом виде. Мы играем в художественную интерпретацию эпохи. Не 1980-е. А фильм «Асса» и его стилеобразующая система.

Когда нас всех собрали для зачисления в лекционную аудиторию, меня поразила высокая девушка, блондинка, с огромными, широко расставленными серыми глазами, в странных коротких джинсах и в свитере. Эта девушка была не похожа ни на кого. Звали ее Альбина. Аля. Она приехала из Тольятти. С этого мгновения я поняла: 1) сделаю всё, чтобы Аля стала моей подругой; 2) Тольятти — центр моды. С тех пор прошло очень много лет. Аля давно живет в Москве. Но в плане виртуозного чувства стиля опережает моду. И признана в столице в определенных кругах законодательницей моды, той моды, которая ни на кого не похожа, которая и есть авторский стиль.

Чтобы создавать свой собственный неповторимый стиль, нужно быть художником. А если ты не художник, то учиться искусству стилизации под эпоху или культурный знак нужно у художников по костюмам, которые делают классные, модные фильмы.

Лучший комплимент художнику по костюмам — когда фильм, как «Лето» к примеру, задуман как стилизация 1980-х, но получается в результате как модный тренд. Для фильма «Лето» Татьяна Долматовская, художник по костюмам, одела 300 человек массовки в одежду в стиле 1980-х. И, как она об этом рассказывает на страницах журнала Vouge, пришлось смешивать аутентичные вещи из 1980-х с современными. Я должна честно признаться: умираю, не могу смотреть советские фильмы, даже самые выдающиеся. Потому что не хочу назад в СССР. Не соскучилась. Рассказывая на лекциях по истории моды, как виртуозно советские женщины умудрялись быть в ситуации тотального дефицита модными и стильными (не все, конечно), я понимаю, что не хочу советской эстетики в чистом виде как реконструкции. Но в случае с фильмом «Лето» мы имеем дело с великолепной стилизацией под эпоху. На высокий уровень, я бы даже сказала, виртуозный уровень игры Долматовской в эпохи, создание собственной моды из этой процедуры я обратила внимание еще по сериалу Гай Германики «Школа», для которого она создавала костюмы. То же самое можно сказать о работе по костюмам к фильму «Довлатов» Елены Окопной. Правильно подобранные цветастые рубахи Козловского-фарцовщика потянули за собой такой силы атмосферу, что получилась утонченная игра в 1970-е. Причем Елена Окопная признается, что значительную часть гардероба собирала в винтажных магазинчиках Лондона.

С Алей я встретилась этим летом в Москве. Феномен Али заключается в том, что всегда ждешь ее появления на улице, мучаясь в догадках, какой же Аля будет на этот раз? То есть ты ни минуты не сомневаешься, что Аля будет виртуозно стильная. И всё, что Аля сделает, скажет, в какой уголок Москвы поведет, будет обладать такой мощнейшей атмосферой, от которой вкусно. Так и в мире наших образов, повседневной моды — всё должно быть «вкусным», оставляющим такое послевкусие, которое заставляет творить.

Я ждала в царстве московского сталинского ампира Алю. Аля явила мне знак, который можно определить как «бегство». В столице четко обозначилось стремление «сбежать». «Бегство» стало осуществляться через смещение культуры из центра на периферию. Я была приглашена в винный буфет. Винный буфет располагался по виду, как на наших хрущевских улочках. Маленький «пятачок» около московской хрущевки в неприметном районе был отгорожен под винный буфет и украшен обычными фонариками. Но этот «пятачок» был утрамбован иностранцами, болтающими за столиками, пьющими ледяное белое вино, лопающими поджаренные сырные шарики и обсуждающими бразильские сериалы. То есть «хрущевские дворики» — новый центр притяжения модной Москвы. Аля была в тапочках, которые выглядели как домашние. В тренчкоте. Под ним — белое холщовое платье, как советская ночная рубашка. Практически без косметики. В огромных очках с большой изогнутой черной кошкой на одной дужке.

Сегодняшний день провозглашает философию быстрой моды. Раньше эксклюзивное право на модные вещи принадлежало богачам. Теперь моду диктуют улица, секонд-хэнды, артбарахолки, а если буржуа и подхватывают этот стиль, то в образах «бобо»: богемной буржуазии. Всё стремительно меняется. В эпоху постмодерна можно запутаться в знаках, если не иметь за спиной приличного образования. Хороший вкус — это воспитание и образование. Времена «магазинов готового платья» прошли. Мы берем одежду из магазина, бутика, пропускаем ее через себя, с нашей картиной мира и с нашими знаниями и опытом. И, как художники по костюмам, выдаем фильм о себе. Который не автобиография, а стилизация и игра. В тот мир, который нам нравится.

МОЯ АЛЯ ИГРАЛА В ФИЛЬМ О СЕБЕ ВСЕГДА. КОГДА МЫ, ПЛЕНЕННЫЕ ЖАННОЙ АГУЗАРОВОЙ, ШЛИ С НЕЙ В ГРУБЫХ БОТИНКАХ ПО ЕЩЕ СОВСЕМ СОВЕТСКОМУ КУЙБЫШЕВУ, НЕСЛИ ВНУТРИ СЕБЯ СТОЙКОЕ ОЩУЩЕНИЕ ПЕРЕМЕН, ВЕСНЫ И МОДЫ, КОТОРАЯ НЕ ДИКТАТ, А СВОБОДА.